Выпускникам Института Стран Азии и Африки посвящается
Речь пойдет о двух великих языках мира — русском и китайском. И не потому что на них говорил Ленин и Мао Дзе Дун, и не потому что одних большинство, других меньшинство, а потому что обе культуры владеют специфически присущие только им особенности пользования языком.
Начнем с китайского. Это национальные большинства. Им соответственно присущи чувство стадности и пренебрежения меньшинствами, если не агрессивного подавления и истребления. Китайцы обычно собираются по-четверо. Как миниум. Представим конечную остановку астобуса или метро. Двери открываются, и первыми вбегают четыре китайца. Двое из них занимают места впереди, двое сзади, и каждый из них отхватывает по целому ряду. Зачем? Это мы вскоре узнаем. Автобус неспеша заполняется остальными, включая их менее поспешных собеседников. Все это это происходит не спонтанно, а по плану культурного развития, собеседники тоже будут исполнят свои ключевые роли.
Автобус начинает движение и эти четверо, двое сзади — двое спереди, начинают свой тихий разговор. Орут они так, что все, что у них между, съеживаются и начинают мечтать об окончании поездки. Хорошо если у кого есть айпод или ушные тампоны. Как правило, у молодых есть, а у старых все-равно расстройство слуха. Видя, что остальные ушли в глухую защиту, те четверо нападающих разговаривают всех похожих на лицо, тех что рассредоточились между остальными и тех, кого мы заранее назвали собеседниками, зная наперед о готовящемся нападении. Собеседники охотно включаются в разговор, и теперь орет уже пол-атобуса (в соответствие с этнической дистрибуцией населения в данной зоне). При этом они стараются ерзать на местах и усиленно жестикулировать, видимо с целью как-бы невзначай вырвать провода из ушей молодых. Старым остается только радоваться частичной потере слуха.
Тоже будет происходить и ресторане быстрого питания, с тем только исключением, что занимают они как можно больше столов и разговаривают как можно дольше, так чтобы остальным пустых столиков не досталось и пришлось рассаживаться за столики орущих. О чем же они говорят? Догадаться не трудно — конечно о еде. Во всяком случае, это единственное о чем они умеют говорить с остальными. Самый первый вопрос, следующий после международной вежливости приветствия: «В какой КИТАЙСКИЙ ресторан тебе больше всего нравится ходить, т.е. есть»? МакДоналдс и Тим Хортонс даже не рассматриваются как то, куда положено ходить. Хотя сами они при этом туда охотно ходят, т.е. едят, видимо потому что там просторней и еще дешевле, но самое главное там будут те ОСТАЛЬНЫЕ, которых в ИХ местах будет уж совсем пренебрежительное меньшинство. И на-последок совет — на вопрос отвечать честно: «В китайские не хожу, потому что не вкусно и ОНИ там орут сильно.» Это их выкашивает и больше они вопросов не задают.
У русских все по-другому. Во-первых, по-трое — это более безобидно, чем по-четверо. Бывет даже по-двое. Разговаривают тихонько, стоят близко к друг другу, и даже сидеть предпочитают на одном сиденье. Как и все остальные. Разница только в том, что русские по всем показателям относятся к нацменьшинствам. И ведут себя строго в соответствие, т.е. полагают, что русских больше вокруг статистически быть не может. Интерес уже представляет не то как, а то о чем. Молодые могут вобще не разговаривать, а слушать айподы или текстить мэсиджи независимо друг от друга. Если собеседники разнополые, то понятно о чем, если однополые — то об одежде, ночных клубах и о том, что все остальные вокруг ИДИОТЫ. Что кстати правда. Молодые девушки еще любят обсуждать кто во что одет из стоящих по-близости, но в довольно вежливых тонах и так непринужденно, что никакой обиды стоящие рядом не испытывают. Если собеседники по-старше, то тенденция усиливается. Идиотами, подлецами и предателями становятся уже их близкие знакомые, родственники, учителя, начальники, дети, родители и в ход уже идут грязные ругательства. Пожилые девушки говорят о том же, что и молодые, только с акцентом на болезни свои и своих знакомых, а предметом идиотизма становятся американская система здравохранения и образования, что тоже почти правда.
Остальные языки мира ни какими характерными чертами не выделяются. Разве что самые мелочи. Когда разговаривают иранцы, сразу понятно, что они большие боссы, или бывшие шейхи, даже если они женщины. Рядом с ними даже сам начинаешь чувствовать себя самоуверенней. Когда поляки — в воздухе зависает ощушение хитрости. Когда французы — пахнет независимой Европой, когда немцы — порядочностью. От украинцев исходит вдохновенный дух избранности и самодержавия, правда надо отдать им должное, по-украински они не говорят, только дух. Испанцы и прочие южноамериканцы сразу дают понять, что сегодня праздник. Итальянцы, понятно, о футболе.
Добавить комментарий