Через пол-часа после объявленного начала у Театра им. Королевы Елизаветы стояла длинная очередь из людей, частично просто людей, частично в черном и прическами в виде змей, драконов и антенн. Тяжелый запах марихуаны плотно окутывал здание.
Как потом выяснилось, внутри курить не полагалось, и зрители стремились к слиянию с предстоящим действом заранее. Найти хвост очереди не составляло большого труда, просто нужно было обойти пол-театра вокруг. Так как было ясно, что на входе проверяют на наличие различных чужеродных предметов, то время приблизительного ожидания что-то около часа. Дело было зимой, но Ванкувер не самое холодное место на земле и так видимо поддерживается статус самого безопасного в мире города. Внезапно к очереди стали подходить люди в синем и уводить небольшими отрядами по многочисленным театральным дверям. Таким образом стояние в хвосте очереди заняло не более 5-и минут. С заднего хода не проверяли ничего. Внутри был театр как театр, приветливые старички и старушки в синих униформах рассаживали покорных металлистов по местам, металлисты послушались и даже соглашались не проносить пиво в зрительный зал. Зал постепенно наполнялся разноцветной публикой под уже тяжело звучащую группу разогрева. Те играли весьма качественный progressive metal и были пожалуй достойны отдельного шоу. Еще было долго ждать пока на сцене полностью заменят оборудование и испытают его на механическую и акустическую прочность.
Стало темнеть, испытательные звуки наращиваль мощь и из дыма и тьмы восстали силуэты уже источяющие тягучие неестественные звуки. MARILYN MANSON — это не ОН, это название группы. Сам Мэнсон оказался вполне нормальный адекватный чудак. Не слышал никогда Шаляпина, наверно тоже был чудак. Каждая песня была гимном. Зал встал при первом появлении, и застыл наслаждаясь гармонией музыки, голоса и стихов. Различать в этом страшном энергетическом подъеме отдельные слова и фразы не представлялось возможным, хотя мощность и качество звука было отменным. И это было бы излишество, это из тех видов искусств где артист говорит сам за себя. Нет, конечно в каждой песне было неотъемлемое fuck you, чаще всего fuck america и даже fuck me. Другая более вежливая тема была hate you, hate love, hate you even more than hate myself. При всей виртуозности стиха и ритма, ни разу не было произнесено мракобесного I hate fucking. Нам всем было хорошо. Мэнсон брал на себя всю вину земного и подземного человечества.
Зрелище было настолько фантастическое и выворачивающее душу, что зрители повыхватывали свои телефонные камеры и принялись яростно снимать все подряд. Все подряд моменты были уникальны и неповторимы. Служащие театра просили не делать этого, ко мне тоже подошел человек в синем и сообщил, что съемка шоу категорически запрещена, на что и получил безмолвный fuck off. Место у меня было неблизкое, и съемка была чисто символическая. Не стоит упоминания, что Мэнсон время от времени становился эмоциальным и регулярно разрушал различные участки сцены.
Больше сказать нечего, каждая песня была уникальна по своему содержанию, жизнь и творчество Мэрилин Мэнсона несомненно достойна исторического незабвения. Очень очень рекомендую.
Добавить комментарий